Гавань измены - Страница 40

— Да хватит уже суетиться и кричать, — гневно прорычал доктор, — можно подумать вы никогда не видали крови, полная чушь для шайки наёмных убийц. А ты, тупица, каплун, тяжеловоз, растяпа, — выпалил он Киллику, — держи же таз ровнее. Мистер Моуэт, в левом верхнем ящичке моей аптечки вы найдёте несколько изогнутых игл, в которые уже продет кетгут . Будьте любезны, принесите их, да захватите пузырёк с кровоостанавливающим, он на центральной полке, и пригоршню корпии. Шейный платок сгодится за бандаж, его и так придётся стирать.

— Не лучше ли тебе прилечь? — обеспокоился Джек. — Всё же потерял столько крови.

— Вздор. Говорю тебе, это просто царапина. Рассёк кожу, вот и всё. Что ж, мистер Мартин, буду вам признателен, если вы поможете с кровоостанавливающим и наложите дюжину аккуратных швов, пока я буду стягивать края раны.

— Не представляю, как вы можете этим заниматься, — отведя взгляд в сторону, сказал Джек.

Игла размеренно пронзала плоть.

— Привык набивать птичьи чучела, — сосредоточенно трудясь, ответил Мартин. — А чтобы их зашить... зачастую приходится иметь дело с гораздо более нежной кожей... Разве что не беря в расчёт старых лебедей-самцов... Ну вот! Могу похвастаться, вышел вполне ровный шов.

— Капеллан говорит, что вы в полном порядке, сэр, — весьма любезным тоном проорал Киллик прямо Стивену в ухо.

— Весьма вам благодарен, сэр, — поблагодарил доктор Мартина. — Пожалуй, мне пора. Уже совсем поздно. Джентльмены, к вашим услугам. Мистер Моуэт, прошу, оставьте мою руку в покое. Я не пьян и не настолько стар.

Ночь снова выдалась беспокойной, поскольку перед рассветом незнакомый и взволнованный голос в нескольких дюймах от иллюминатора воскликнул: «Ты что, не знаешь, как вязать рогатый узел, недоумок? Где этот чёртов узел?» с такой мощью, что Мэтьюрин окончательно проснулся. Лоб всё еще болел, хотя и не так сильно, и доктор лежал, покачиваясь в такт движениям корабля, и наблюдал за растущей полосой света на горизонте. Мэтьюрин размышлял об изменах, обманутых мужьях и сплетнях, которые так любит обсуждать общество. Когда он был на Мальте, в одном из немногих полученных писем — в последние пару месяцев Средиземноморский флот был в делах почтовых крайне неудачлив — пришло сообщение о том, что он теперь рогоносец, будто жена изменила ему с каким-то типом из шведского посольства. Он не поверил.

В этом же мешке с почтой оказалось и торопливо написанное, всё в кляксах, письмо от Дианы, полное самых тёплых и нежных слов. Хоть он и не предполагал, что моральные устои помешают ей сделать то, что она задумала, Стивен знал, что она достаточно благовоспитанна и из этических соображений не станет писать подобное письмо пока наставляет мужу рога: он был уверен, что жена не станет позорить его без веской на то причины.

Но, с другой стороны, она жила насыщенной светской жизнью, имела богатых и влиятельных друзей и с тех пор ни разу не давала обществу повода для осуждения, и Стивен не сомневался, что она беззащитна перед злобными сплетнями завистников.

Её кузина Софи, жена Джека Обри, — человек совсем другого склада. Притворной стыдливостью она не кичилась и на общественное мнение обращала внимание не больше Дианы, но только настоящий безумец стал бы в письме называть Джека рогоносцем, хотя если бы она руководствовалась принципом взаимности, то рогами с головы капитана можно было бы украсить приличного размера зал.

Доктор обдумывал всё это: стоит ли искать причину в половом влечении, которому так смутно, но непреклонно подвержен каждый? Он размышлял о половом влечении утонченных женщин, как о чём-то таком, что противостоит естественным природным потребностям. И всё ещё был погружён в эти мысли, когда дверь каюты распахнулась, и Джек заглянул внутрь.

— Господи Боже и дева Мария! — воскликнул Стивен. — Я только тебя вспоминал. Что это за рогатый узел, о котором так вопят твои матросы?

— Что ж, если тебе захочется закрепить трос на рее, нужно скрестить два его конца, одним обвить другой и смастерить петлю, вот и получишь рогатый узел. Лучше скажи, как самочувствие?

— Замечательно, благодарю.

— Не желаешь ли глоток слабого чая и яйцо всмятку?

— Нет, спасибо, — отрезал Стивен. — Мне, пожалуйста, как истинному христианину, крепкого кофе и пару копчёных селёдок.

Джек на мгновенье замер.

— Погоди, до меня только дошло, — сурово воскликнул он, — на кой чёрт тебе понадобился этот рогатый узел и почему это ты обо мне при этом вспомнил?

— Просто кто-то выкрикнул за окном, мне стало интересно, вот я и спросил тебя, как настоящего морского специалиста. Ни в коем случае я не желаю тебе становиться новым Отелло, как только ты мог так подумать, стыдись! Да если только любой мужчина сделает Софи неприличное предложение, она его не сразу и поймёт, а как поймёт — тут же уложит из твоей охотничьей двустволки.

— Мне льстит, что ты назвал меня морским экспертом, — сказал Джек, улыбнувшись при мысли о том, как Софи начинает понимать намерения гипотетического развратника, и её вежливое внимание превращается в холодную ярость. — Но ты также можешь назвать меня морским дипломатом, если желаешь. Нынешней ночью у меня состоялся, как я считаю, весьма удовлетворительный разговор со шкипером «Дромадера».

Понимаешь, это чрезвычайно деликатное дело — указывать человеку, как ему управлять своим судном и предлагать какие-либо усовершенствования, к тому же мистер Аллен не находится у меня в подчинении. Кроме того, капитаны торговых судов зачастую испытывают неприязнь к флотским за то, что мы принудительно вербуем их людей, а некоторые офицеры ведут себя слишком высокомерно.