Гавань измены - Страница 69

— Нет-нет, господа, — воскликнул Джек. — Вы очень добры... невероятно щедры... но не должны сейчас думать о подобном. Учтите опасность и примите во внимание кончину бедного Хайрабедяна.

— Мы не намерены покидать колокол, — ответил Стивен.

— Но, разве акулы не смогут заплыть в него?

— Сомневаюсь в этом. И даже если им удастся, мы конечно, заставим их убраться с помощью металлической кошки или, возможно, кавалерийского пистолета.

— Это верно, — добавил Киллик и, чтобы отвлечь внимание от своего замечания, уронил тарелку и ушел, подобрав осколки.

Покидая палубу, дабы отобедать с капитаном, Стивен оставил мрачных, усталых, глубоко разочарованных, с трудом дышащих, склонных ссориться друг с другом и с турками матросов, а когда вернулся, то обнаружил веселые лица, дружелюбные взгляды, атмосферу праздника по всему кораблю, колокол полностью собран и приготовлен к погружению; иллюминатор заново отполирован, внутри подвешены шесть заряженных пистолетов и две абордажные пики, а различные крюки, тросы, лини и канаты аккуратно сложены под скамьей.

Но смех стих и настроение полностью изменилось, когда ожидаемое стало действительностью.

— А вам не стоит дождаться вечера, сэр? — спросил Бонден, когда Стивен приготовился влезть в колокол, и по серьезным обеспокоенным лицам вокруг было совершенно ясно, что он говорит от имени большей части команды.

— Вздор, — ответил Стивен. — Помните, каждые две сажени мы делаем паузу и пополняем воздух.

— Возможно, для начала стоит попробовать с парой мичманов? — предложил казначей.

— Мистер Мартин, прошу, займите свое место, — сказал Стивен. — Джеймс Огл, — обратился он к человеку, ответственному за бочонки, — надеюсь, вы не заставите нас задохнуться.

Об этом не стоило беспокоиться. Рукоятки крутились так, словно Джеймс Огл спасал свою жизнь, и колокол даже не погрузился на две сажени, а свежий воздух уже был рядом и ждал своей очереди. Всё, что только можно было организовать на корабле, было сделано, и двадцать человек с мушкетами и пиками выстроились вдоль борта; но это было то малое, что можно было сделать, помимо того, чтобы выламывать доски палубы галеры, и всем на «Ниобе» резко стало не по себе, когда большая рыбина длиной от тридцати пяти до сорока футов проплыла между ними и колоколом, слишком глубоко для любого мушкета. Она развернулась перед иллюминатором, заслонив свет.

— Должно быть, это большой кархародон , – заметил Стивен, глядя вверх, — Давайте посмотрим, что можно сделать.

Он потянул за клапан и выпустил бурлящий поток пузырей спертого воздуха. В одно мгновение акула повернула свою тушу, и больше ее не видели.

— Я бы хотел, чтобы она задержалась чуть-чуть дольше, — сказал Мартин, потянувшись вниз, к концу шланга следующего бочонка. — Погиус говорит, что они очень редки. — Он поднял шланг, и воздух зашипел, наполняя все еще погружавшийся колокол, и выдавил несколько дюймов воды, поднявшихся выше уровня обода. — Я считаю, это самый яркий день в нашей жизни.

— Уверен, вы правы. Увы, я никогда не совершал подъем на воздушном шаре, но предполагаю, что это такое же невесомое, сказочное ощущение. Вон там — маленькая Chlamys heterodontus .

Несколько минут спустя колокол достиг палубы галеры, аккуратно встав позади скамеек гребцов, как раз над смотровым люком, решетка которого уплыла. Время шло: нескончаемо для тех, кто наверху, и довольно быстро для тех, кто внизу.

— Где же они? — воскликнул Джек. — Где же они? — Из колокола не поступало никаких сигналов, никаких признаков жизни, помимо пузырьков воздуха, которые время от времени пенились и бурлили на поверхности моря. — Лучше бы я не позволил им погрузиться.

— Возможно, — произнес Мартин после десятой попытки присоединить линь, крюк и трос, — возможно, нам стоит послать сообщение с просьбой опустить крюк с уже привязанными необходимыми снастями и шкивами.

— Я не хочу, чтобы они подумали, будто я неумелый моряк, – ответил Стивен. — Давайте просто попробуем еще разок.

— Вон там две молодые тигровые акулы всматриваются сквозь иллюминатор, — заметил Мартин.

— Без сомнения, без сомнения, — раздраженно буркнул Стивен. — Прошу вас сосредоточиться и продеть трос через эту петлю, пока я ее держу.

Как бы он ни пытался, соединение все равно не держалось, и пришлось отправить наверх позорное сообщение. Вниз спустился простейший и надежный крюк, который невозможно случайно развязать. Тянуть с палубы «Ниобы» стоило больших усилий, но выбиравшие конец матросы не обращали на это внимания, несмотря на то, что температура достигла ста двадцати восьми градусов по Фаренгейту даже под навесами, вдобавок к высокой влажности. Теперь на поверхность начали всплывать крупные участки палубы галеры.

Палуба была такой тонкой и непрочной, что за исключением бимсов можно было вырвать настил обычным крюком, а сами бимсы поддались первому же рывку с «Ниобы». Весь палубный настил был вскрыт, а вода так взбаламучена, что с корабля ничего нельзя было рассмотреть. И тут из колокола прислали сообщение.

«Видим маленькие прямоугольные сундуки или большие ящики, по-видимому, запечатанные. Если сместите нас на ярд влево, мы сможем добраться до ближайшего, который закрепим на тросе».

— Никогда бы не поверил, что такой маленький ящик может быть настолько тяжелым, – заметил Мартин, когда они подняли его в середину колокола, где было больше всего света. – Видите красные французские печати с галльским петухом и зеленые арабские?

— Вот они, наслаждайтесь. А теперь, если вы его приподнимете, я дважды обмотаю вокруг трос.