Гавань измены - Страница 88

— Вы уверены, что он сказал «Блэкуотер», сэр?» — спросил Джек, крайне удивленный, поскольку, как ты знаешь, ему обещали этот корабль еще с тех пор, как заложили киль. Джек был абсолютно уверен, что отправится на нем на североамериканскую станцию после этого короткого плавания по Средиземноморью.

— Совершенно уверен, сэр, — ответил майор. — С последней почтой, в то утро, когда я поднялся на борт, я получил от него письмо. Оно написано на борту «Блэкуотера» в бухте Корк, и брат пишет, что надеется достигнуть Новой Шотландии быстрее, чем письмо дойдет до меня, так как дует хороший северо-восточный ветер, а капитан Ирби — отличный моряк.

— Тогда выпьем за его здоровье, — сказал Джек. — За «Блэкуотер» и всех, кто на нем служит.

Вечером, когда мы остались одни в кормовой каюте, я намекнул на нарушенное обещание, и Джек сказал лишь:

— Да. Чертовски сильный удар; но нытье не поможет. Давай помузицируем».

Это и впрямь был очень сильный удар, и когда Джек утром проснулся и нахлынули воспоминания, они омрачили великолепный день. Он рассчитывал на «Блэкуотер» с полной уверенностью; рассчитывал на дальнейшую службу в море, теперь это стало для него вопросом первостепенной важности, когда дела на берегу оставляли желать лучшего. И дело не только в этом. Он надеялся взять с собой офицеров и добровольцев, а если повезет, то почти весь экипаж «Сюрприза». Сейчас с этим покончено. Вся достигнутая эффективность четко работающего механизма, задатки счастливого корабля и смертоносной боевой машины исчезнут, а его самого, по всей вероятности, спишут на берег. Более того, с тех пор как мистер Крокер, первый секретарь Адмиралтейства, обошелся с ним плохо, даже непорядочно, наверняка теперь он будет с неодобрением смотреть на фамилию капитана Обри и в будущем.

В самом деле, сильный удар, но мало кто об этом догадался, глядя на Джека Обри, рассказывающего майору Поллоку, как «Сюрприз» и его союзники выкинули французов из Марги, когда Джек последний раз был в этих водах. Фрегат с остатками конвоя с подветренной стороны — послушный конвой, в точности соблюдающий строй в этих опасных водах — находился к северу от мыса Ставро, массивного куска суши, сильно выступающего в Ионическое море, и теперь оказался напротив города, окруженного стеной, прижавшегося к подножью крутых скал и карабкающегося вверх по каменистым террасам.

— Вон цитадель, видите, — сказал Джек, указывая на точку над изумрудным морем, покрытым белыми барашками, — справа и чуть выше церкви с зелеными куполами. А внизу, вдоль мола, два яруса батарей, стерегущих вход в гавань.

Майор окинул Маргу продолжительным оценивающим взглядом через подзорную трубу.

— Как я догадываюсь, с моря город полностью неприступен, — сказал он наконец, — одни те фланговые батареи, безусловно, потопили бы целый флот.

— То же самое подумал и я, — сказал Джек, — поэтому мы поступили по-другому. Если вы мысленно проведете линию вдоль стены за крепостью, то увидите квадратную башню примерно на четверти пути к скале.

— Вижу.

— А позади нее круглое кирпичное строение, похожее на громадную дренажную трубу.

— Да.

— Это их акведук — у них нет собственной воды — они получают ее из родников над Кутали, в двух-трех милях отсюда, на другой стороне мыса. С вершины скалы вы увидите дорогу, точнее тропинку, которая скрывает место, где вода спускается в трубу. Там мы разместили пушки.

— Другая сторона мыса такая же крутая, как эта?

— Даже круче.

— Доставить туда пушки — дело нелегкое. Полагаю, вы проложили дорогу?

— Канатную дорогу. Мы в два этапа подняли пушки с помощью канатов к акведуку, а когда подняли, то катили их уже без особого труда. У нас было шесть сотен албанцев и много турок, чтобы тянуть тросы. Когда мы подняли достаточное число орудий, то сделали несколько выстрелов по гавани и послали гонца сообщить французскому командующему, что если он сейчас же не сдастся, то мы вынуждены будем уничтожить город.

— Вы поставили им какие-то условия?

— Нет. И я надеялся, что они не выдвинут встречных, поскольку наше превосходство было настолько велико, что они вряд ли могли бы ответить.

— И вправду, навесной огонь с такой высоты был бы совершенно убийственным, у них не было ни единого шанса.

— Он также не мог подняться на скалы и подобраться к нам. Здесь только одна козья тропка, как та в Гибралтаре, что ведет от бухты Каталан, и мой турецкий союзник, Шиахан-бей, со своими лучшими стрелками охранял все подходы. Но всё же я удивился, когда они сразу же капитулировали.

— Удивительно, что он даже не пытался изобразить сопротивление или не подождал, пока хотя бы несколько домов не разрушат. Обычное дело, в конце концов.

— Это, наверное, было бы немного поприличнее и определённо лучше бы смотрелось на его трибунале, но потом мы узнали, что у его жены были роды и доктора очень беспокоились за неё — артиллерийский огонь и разрушение домов были бы совсем некстати, так что он предпочёл не устраивать шумный спектакль, который в конце концов приведёт к тому же исходу.

— Несомненно, это было весьма разумное решение, — разочарованно сказал майор Поллок.

— Господи, — сказал Джек, вспоминая, — я никогда не видел, чтобы кто-то расстраивался так, как мои албанцы. Они потели как рабы на галере, затаскивая орудия, а когда мы водрузили их по канатной дороге наверх, то пришлось еще волочить их вдоль водопровода, а это потребовало сотен четырехдюймовых досок с верфи, и постоянно их передвигать, чтобы распределить вес, а еще понадобилась куча людей, чтобы тащить все это. Они как герои несли ядра и невероятное количество пороха, а еще увешали себя разнообразным оружием, а потом вдруг пришлось все уносить обратно без единого выстрела.